dpms о своей доле призовых: «Например, я могу уже сказать: на тот момент я получал 5% от призовых; если мы оказывались последними, я получал $500»

На этой PGL Wallachia я уже не был в Edge. Кажется, я провёл с ними только первую игру, а потом получил другое предложение — от европейской команды, и теперь я там второй тренер и аналитик. Я спрашивал у них, можно ли это уже разглашать, но сказали, что пока нет, так что не могу комментировать. Но да, я больше не в Edge, не участвовал в продолжении Wallachia. Сейчас я работаю вторым тренером и аналитиком.

Я по-настоящему начал втягиваться в Доту после того, как Astini открыл мне двери в Midas и сказал:
«Приходи, ты кажешься умным человеком, я помогу тебе». Он многому меня научил, и с тех пор я относился к этому очень серьёзно. С самого первого дня, когда он дал мне эту возможность, я всё записывал — когда он наставлял игроков, я записывал, что он говорил, а потом подходил и спрашивал: ты вот сказал такую вещь, как ты её понимаешь? А что ты думаешь про это?

То есть я действительно относился к этому серьёзно, я действительно учился. С тех пор у меня осталась такая привычка: если нет никаких дел, я по 8 часов в день смотрю реплеи или открываю Dotabuff и пытаюсь понять последовательность драфтов, провожу пики сам против себя — в общем, я начал реально стараться стать профессионалом в этом деле. Вот так я и пришёл к этому этапу.

Они ненавидели Доту, просто терпеть не могли. Ситуация была такая: когда я приходил к ним домой и играл, я либо говорил очень громко, либо смеялся с друзьями из-за чего-то в игре. Я только и видел, что моя мама была недовольна. И вот снова low priority, и я думаю: «Да блин, я же только что вышел из него!» Это было грустно.

Они особо не понимали этого, хотя я тоже, пожалуй, иногда выходил за рамки, потому что хотел просто сидеть с ребятами, болтать, а уже 10 вечера, родителям рано вставать на работу, и ты там кричишь и смеёшься. Когда живёшь один— это легко, а когда живёшь с родителями, есть ограничения на шум и всё такое.

Когда я впервые перестал учиться, у меня даже не было зарплаты. Тогда я начал отбираться на турниры с перуанским стаком, у нас не было организации или чего-то подобного. Я отложил учёбу и поехал в Европу. Когда ты проходишь отбор на ивент, организаторы оплачивают всё: проезд, еду и т. д. То есть ты едешь, не тратя ничего, но при этом не получаешь зарплату, потому что после турнира проходит два-три месяца, прежде чем выплатят деньги.

Минимальный приз — 10 000 долларов, даже если твоя команда заняла последнее место. Но это делится на семь человек и тренера. Например, я могу уже сказать: на тот момент я получал 5% от призовых; если мы оказывались последними, я получал $500. И это было нормально, потому что для меня важнее был опыт. На этих турнирах с более опытными игроками я видел возможность учиться. Я серьёзно общался с людьми, словно учился, обсуждал свои идеи и слушал мнения других.

Думаю, мне сильно помогло то, что я уже хорошо говорил по-английски, а перуанцы ещё нет, так что у меня была возможность общаться с бо́льшим количеством людей. Это открыло мне много дверей, помогло стать более коммуникабельным и научиться вести диалог.

Впервые я приостановил обучение во время этих первых турниров. Это было в прошлом году.